Вина, усталость, стресс, потрясение… Майкл Хэнлон спрашивает, могут ли специальные лекарства помочь подавить те качества, которые делают солдат людьми?

Древние спартанцы считали, что военная подготовка человека должна начинаться с рождения. Тех, кто не проходил первый круг отбора, длившийся 48 часов и проводившийся в глубоком старческом возрасте, оставляли у подножия горы умирать. Выжившие вынуждены были все последующие годы задаваться вопросом, не лучше ли им было тогда все-таки умереть. В качестве закаливающих упражнений к ним как к потенциальным спартанским воинам применяли жестокий режим, включающий в себя нескончаемые жестокие побои, сильнейший холод, лишение сна и постоянное половое насилие.

Спартанский режим работал и в случае с английскими привилегированными частными школами, которые использовали подобную тактику для «производства» воинов, которые отстаивали Британскую империю; их выпускники были самыми жестокими солдатами в западном Средиземноморье. И уже с тех пор военачальники думают, каким образом можно урезать долгий и требовательный спартанский режим для производства такого солдата, который убивает без жалости и угрызений совести, который не показывает страха, который может без устали проводить сражение за сражением и в целом вести себя скорее как машина, чем как человек.

В послевоенное время казалось, что будущее сражений за танками и снарядами, большими обезличенными машинами, которые будут участвовать в крупных битвах на открытых пространствах Северной Европы. Солдаты будут лишь нажимать кнопки в командном центре. Но даже несмотря на приход самолетов-дроидов, многие из методов и способов ведения войны 21 века оказываются затянутым, беспорядочным делом, ассоциирующимся у людей с грязью (в прямом и переносном смысле) Афганистана. А также с войной против подвижной нерегулярной армии, которая разбредалась по своим полям и фермам, как только битва заканчивалась. Современные солдаты это не прежние неопытные новобранцы. Отлично обученный и супертренированный, каждый из них представляет собой огромную инвестицию государства, которое отправило его на войну. Солдат, который слишком устал, чтобы эффективно сражаться, который обезумел или испытывает сильнейший стресс, словно сломанный танк, никому не нужен. Что если бы солдаты могли быть сделаны из того, что не ломается?

Эра Терминатора, идеальной роботизированной машины-убийцы, закончилась десятилетия назад; на сегодняшний день попытки создания гуманоидного робота, который мог бы взбираться по лестницам и в одиночку сражаться с Талибаном, уже кажутся смехотворными. Но ученые сообщают об очередном важном научном открытии – о создании человеческих терминаторов, которые испытывают гораздо меньше боли, меньше страха и меньше усталости, чем «неусиленные» солдаты и даже чем те, чьи тела усилены мощными машинами.

Попытки понять мозг солдата и с умом применить эти знания предпринимаются уже давно. Профессор Джонатан Морено (Jonathan Moreno), биоэтик из Государственного университета Пенсильвании, изучает способы взаимодействия нейрологии и военного дела. «Именно сейчас это наиболее быстро расширяющаяся область науки,» – говорит он.

Пентагон в настоящее время тратит 400 млн.долларов в год, изучая способы «усиления» человека-воина. Гигант оборонной промышленности компания Lockheed недавно обнародовала свой «Hulc» (Универсальный грузовой экзоскелет), подобный экзоскелету со страниц научной фантастики, работающий от батарей и позволяющий человеку поднимать грузы весом до 100 кг и переносить их на бегу со скоростью 16 км/час (10 миль/час). Видео с Hulc в действии воистину впечатляет… Однако, сила супермена это одно, но солдатам по-прежнему нужен сон. В Афганистане среднему солдату в сражении дают всего лишь 4 часа отдыха в день, при этом лишение сна это единственный и важнейший фактор в снижении боеспособности солдата. Уставшие солдаты не только менее способны физически сражаться и бегать, они делают больше ошибок при работе со сложными системами вооружения – ошибки, которые могут оказаться смертельными как для них самих, так и для их товарищей.

Использование лекарственных препаратов для борьбы с усталостью не предлагает, в принципе, ничего нового. Еще 200 лет назад прусские солдаты использовали кокаин, чтобы оставаться в состоянии боевой готовности, а задолго до них воины-инки использовали листья колы для тех же целей. С тех пор успешно используются никотин, амфетамины, кофеин и новый класс стимулирующих препаратов, включая модафинил – успешно настолько, что теперь американские солдаты могут нормально работать даже после 48 часов отсутствия сна. Сейчас химики пытаются получить такую молекулярную структуру этого лекарства, которая сможет подавлять желание сна на еще большее время.

Усталость — не единственная психологическая проблема, с которой сталкиваются солдаты. Бой это чрезвычайно стрессовое занятие, и хотя надлежащая тренировка предполагает, что при смертельной опасности мужчины и женщины смогут оставаться сфокусированными именно на этом, проблема все равно остается. Во время войны во Вьетнаме каждый третий солдат подвергался посттравматическому стрессу (PTSD), а во Второй мировой войне значительная часть новобранцев так и не сделала ни одного выстрела из-за стресса и страха перед сражением, которое может начаться. До сих пор PTSD лечится смесью психотерапии и антидепрессантов – это достаточно эффективные, но дорогие и требующие много времени технологии. Но как и от усталости, так и от PTSD можно найти наиболее рациональный способ лечения.

Весь вопрос в том, чтобы стереть нежелательные воспоминания, или хотя бы избавиться от уколов совести. Профессор Роджер Питман (Roger Pitman), психиатр при Гарвардской медицинской школе в США, экспериментирует с лекарством под названием пропранолол, «бета-блокатором», который обычно используется для лечения гипертонии и который, как полагает профессор, может стереть нежелательные эффекты ужасных воспоминаний.

Профессор Питман давал лекарство молодым добровольцам, страдавших от сильных травм, к примеру, после ДТП. Те, которым давали плацебо, страдали от ночных кошмаров, и продолжали бояться дороги. Когда им показывали записи с ДТП, у них проявлялась типичная стрессовая реакция – наблюдались повышенное потоотделение, учащенное сердцебиение, расширение зрачков. В то же время те, кто прошел курс пропранолола, не показывали никакой реакции на кадры ДТП вообще. Это было так, словно травмы вовсе не было. Для солдата изменяющие память лекарства, подобные этому, могли бы означать, что теперь жестокое сражение будет для него не большей проблемой, чем посещение гимнастического зала. «Проблема заключается в том,» — говорит профессор Морено, «чтобы узнать, какое еще воздействие на человека оказывают такие лекарства. Мы хотим получить поколение ветеранов, которое вернется вообще без ощущения вины?» В таком случае вам могут даже не потребоваться лекарства для удаления нежелательных последствий сражений. Доктор Альберт «Скип» Риццо (Albert «Skip» Rizzo), психолог из Университета Северной Калифорнии, создал видеоигру «виртуальный Ирак», в которой ветераны могут воспроизвести свой опыт боевых действий, чтобы снять накопленный стресс.

Генералам нужны не только более сильные, более боеспособные и более стрессоустойчивые солдаты; им нужны также и более умные солдаты. Одним из наиболее необычных неврологических открытий за последние годы явилось то, что в результате погружения мозга человека в мощное магнитное поле способность такого человека к логическому рассуждению и обучению усиливается, словно по волшебству.

Никто точно не знает, как работает «транскраниальная магнитная стимуляция» (ТМС), но австралийский невролог профессор Аллан Шнайдер (Allan Snyder) считает, что магнитные поля в некотором роде «отключают» более высокие уровни интеллектуальной/ психической работы, обычно затемняющие наш разум, что позволяет выделить «чистую» форму логического мышления.

«Каждый из нас мог бы рисовать, как профессионал, мгновенно выполнять в уме любые арифметические действия,» – говорит он. И действительно, в ходе экспериментов с ТМС некоторые испытуемые приобрели (временно) способности, подобные редким способностям «аутистических ученых мужей», людей, способных выполнять поразительные арифметические трюки и запоминать целые телефонные справочники (такой аутистический ученый был сыгран Дастином Хоффманом в фильме Человек дождя).

В докладе Академии наук США 2009 года прозвучал вывод, что уже через 20 лет мы сможем использовать ТМС для повышения боеспособности солдат. Как говорит профессор Морено, «ходят разговоры об использовании ТМС-машин на полях сражений уже через 10 лет в применении к транспортным средствам, а еще через 10 лет — в применении к шлемам, надеваемым на голову человека.» Зачем? Миссия солдата требует высокого уровня его технической подготовленности. Это не просто умение прицелиться и выстрелить. Даже военные винтовки сейчас уже не просто винтовки, а сложные «системы», а освоение боевой электроники требует долгих тренировок.

Казалось бы, если вы сможете создать человека без страха, боли и сомнений, то вы получите отличную боевую машину. Но это может оказаться тот случай, когда надо быть крайне внимательным с пониманием того, что и для чего вы хотите. Мы боимся не зря – мы хотим избежать опасности как для себя, так и для других. Усталость может заставить нас отдохнуть и подумать, прежде чем мы нанесем жестокое ранение. Даже посттравматический стресс может сыграть свою положительную роль. Моральные принципы помогают солдатам действовать как цельная сплоченная эффективная команда – в битве отряды всегда будут считать и говорить, что они сражаются за своих товарищей, за Королеву и за свою страну.

А теперь отбросьте вышеописанную человечность солдат, и вы увидите опасность того, что наши сражения и войны, также могут стать бесчеловечными. Больше всего, конечно же, вызывает опасение то, что эти технологии, пройдя дальше от производства улучшенных солдат, фактически создадут группу зомби «в отключке», которые не будут идти ни в какое сравнение с целеустремленными, управляемыми и высоко мотивированными приверженцам Талибана.

Автор: Майкл Хэнлон (Michael Hanlon)

Категория: HULC, Амуниция | Нет комментариев »

Комментарии